Путь Сашки [СИ] - Альберт Максимов

— Я это знал. Ну, про дела Пиявки. Да и все мальчишки знали. У нас некоторые были из тех семей, которых Пиявка в рабство сдал.

— Как это?

— Видишь ли, он похищает людей незаконно, поэтому и получает только часть платы за раба. А спросом пользуются молодые сильные мужчины или парни, этих всех продают кого куда, на тяжелые работы. Там сила и выносливость нужна. А с мальчишек какой навар? Они, конечно, со временем подрастут, но надо их кормить. Потому Пиявка берет только сильных. Девушки и девочки тоже высоко ценятся. Этих продают на юг.

— Ну и гады!

— Сашка, ты мне рассказывал о том, как тебя с другом выставили на продажу. Покупали сильных мужчин и парней, молодых девушек и девочек? Так?

— Точно. На нас с Овиком внимания почти не обращали.

— А ты заметил, что в нашей и других удачах были только мальчишки?

— Ну…

— Они же из беспризорных, у кого семей нет. Сироты. Многие из семей, которых Пиявка в рабство захватил. Мальчишки. Но ведь должны быть и девчонки сироты. А ты их много видел?

— Совсем не видел. И среди слуг-рабов встречались только мальчишки.

— Девчонок продают на юг. Выгодно. А мальчишки-сироты пополняют удачи. За год каждый может принести доход пахану по несколько серебрянок — это намного больше, чем если их сдать за бесценок рабовладельцу.

— Пиявка их сиротами сделал, родных в рабство продал, а они на Пиявку работают!

— А куда им деваться? И все, кто из-за Пиявки стал сиротой, все в рабы Пиявке, а потом и Ржавому пошли. После того, как их поймали и клеймили. Сломались, смирились. Свободных среди них нет.

— Или слабаками с самого начала были… Хотя… Я, может быть, тоже сломался бы, попади я на их место.

— Ты?!

— Да, я. Мне до сих пор стыдно, как я трусил. А потом… просто так получилось… словно у меня что-то внутри щелкнуло… просто дошло до упора… я посчитал, что лучше смерть, чем такая жизнь… Я все равно трус. Боюсь…

— На ножи бросаешься и трус? Нет, Сашка, даже самые храбрые и те боятся. Боятся, а кидаются в неравную схватку. В этом отличие труса от смельчака. Трусы боятся и бегут, прячутся. А смельчаки, как бы ни было страшно, идут вперед. Просто нужно один раз решиться. А те сироты не смогли. Но Пиявка все равно дождется, нарвется на мстителя… Э-эй… что я сейчас подумал. А ведь этот гад понимает, что могут отомстить, вот и отбирает ребят. Все сироты пошли в рабы, а у нас в удаче, я припоминаю, за эти годы было еще несколько мальчишек, тоже из сирот. Но свободные. Они куда-то исчезли. Смелые, ни разу не попадались.

— Ты думаешь, что Пиявка их убил?

— Или продал в рабство. Так вернее. Он же очень жадный. Понял, что они не сломаются, вырастут и отомстят.

— Жаль, что я тогда не выстрелил из арбалета. Сейчас бы выстрелил…

Несколько прошедших дней для Сашки были спокойными, никто не приходил, никуда на дело не звали. Конечно, хотелось бы думать, что про него забыли, но думать так могли только очень наивные люди. Сашка наивным уже не был. И, кстати, правильно. Хоть его и оставили временно в покое, но не забывали. Тот же Хитрец, спустя несколько дней после ограбления дома барона, спросил у Пиявки:

— А откуда у мальца арбалет?

Пиявка даже не знал, что ответить. В первый раз, когда он увидел арбалет в Сашкиных руках, перепугался он знатно.

— Ну, что молчишь?

Эх, надо что-то говорить, затягивать с ответом нельзя.

— Арбалет, наверное, купил.

— Купил? А ты знаешь, столько стоит такая детская игрушка? Не меньше золотого.

— Мальчишка зарезал купца Абсана.

— Шустрый мальчик. Из него толк выйдет. А с виду худой, слабый. Сделать его старшим над новенькими?

— Боюсь, как бы не взбрыкнул.

— Может?

— С него станется. К тому же, сам сказал, что слабый. А удачу надо силой держать. Или ножом. Силы нет, значит или он тех, кто сильней его, на нож поставит или его зарежут.

— Жаль, что мальцов почти не осталось, а то любопытно было бы посмотреть, чья взяла бы…

Через неделю, действительно, как и сказал Дар, он ушел от врача практически выздоровевшим. В тот же день друзья пошли по поиски той лачуги. Нашли место, но уже наступал вечер. Идти внутрь не решились — а если там кто-нибудь живет? Запомнит в лицо, а Пиявка сразу потом догадается. Поэтому решили проследить, установив круглосуточное наблюдение. Хотя бы на день. Если не будет ничего подозрительного, то следующим вечером они проникнут в лачугу и ее осмотрят.

Так и поступили. За сутки из лачуги никто не выходил и не входил в нее. Когда стемнело, забрались в нее и сразу поняли свою ошибку: внутри темень, а огонь разжигать нельзя: с улицы увидят. Пришлось с сожалением уходить. Решили вернуться в нее утром на рассвете.

Даже при утреннем свете в лачуге было темно и сумрачно. Хотя можно было видеть очертания стен. В стенах тайника быть не могло. На соломенной крыше тоже. Оставался только пол. Сашка с остервенением рыл земляной пол ножом. Вспомнил, что клады чаще зарывают у стен. И вот на глубине расстояния длины ладони во втором углу лезвие ножа стукнуло о дерево. Доска, а под ней сверток из старой полусгнившей кожи. А сверток-то тяжелый! Мальчишки его развязали и ахнули: такого богатства они еще не видали. Золотые монетки, пара красивых кинжалов в дорогих ножнах, какие-то золотые украшения: кольца, цепочки, медальон на серебряной цепочке.

Дар не мог отвести взгляд от медальона. Да и Сашке он тоже понравился. На красном, чуть потемневшем фоне, рука, сжимающая поднятый острием меч.

— Мы богаты, Дар. Только надо отсюда уходить, пока кто-нибудь сюда не пришел.

Дар, наконец, отвел взгляд от медальона и согласился с другом. Клад мальчишки отнесли к себе домой, заперли дверь и серьезно рассмотрели свое богатство.

Двенадцать золотых монет. Это очень много. Кинжалы, золотые вещи Драгоценных камней не было, а Сашка почему-то думал, что они найдут всякие там алмазы и рубины, хотя отличить их не смог бы.

— Возьмем по монетке, а остальное спрячем, закопав где-нибудь в укромном месте? — предложил Сашка.

— А можно мне медальон? — спросил Дар.

Сашке тот тоже очень понравился, он даже примерил на себе. Хорош медальон. Но другу отдал, даже не задумываясь. Повесил его на шею Дару, сам медальон засунул внутрь рубашки, а цепочку спрятал за отворотами воротника. Совсем не заметно.

— А нам здесь нельзя оставаться, — заметил Дар. — Пиявка догадается, что это мы его обокрали.

— Откуда? Нас же никто не видел.

— Это так тебе кажется. В трущобах много глаз. Да и мы там наследили. Мои ботинки, твои сапоги — не взрослых людей.

— А ведь ты прав. И что же делать, куда нам идти?

— Мы теперь богаты. Можно остановиться на постоялом дворе.

— Я знаю один. Я там останавливался, когда пришел в город. Гостиница бедноватая, зато цены нормальные.

— Знаешь что, может, нам не стоит останавливаться в бедных гостиницах? Если Пиявка будет нас искать, то может проверить как раз такие вот постоялые дворы. Что нам мешает снять гостиницу подороже?

— Давай.

— Только для дорогой гостиницы у нас вид не подходит.

Да, действительно, Дар и так был одет в свое время в лавке старьевщика не лучшим образом, а теперь после герцогской темницы его одежда и вовсе стала ужасной. Да и одежда Сашки после всех его похождений, после месяца тренировок с арбалетом в лесу вся истрепалась.

Друзья подбирали одежду по своему вкусу. Не новую, конечно, новая съела бы значительный кусок их капитала, а в лавках старьевщиков почти ничего не подходило для их запросов. Сашке очень хотелось одеться так, как одевался Хелг, оруженосец рыцаря. Ему-то одежду подобрали быстрей. Хотел еще взять один из тех двух кинжалов, что они нашли, но удержался и прикупил длинный кинжал из хорошей стали. Совсем стал похож на оруженосца! А вот с Даром было сложнее. И не то, чтобы не могли найти одежду ему по росту, ведь он был такого же примерно роста и сложения, как Сашка. Но Дару захотелось одежды благородных. Медальон что ли так на него повлиял? Только после посещения третьей лавки кое-как ему подобрали одежду на его вкус. Подобрали, одели, и Сашка ахнул, насколько Дар преобразился. И взгляд даже изменился. Осанка, посадка головы — все стало как у благородных.

— Ты стал похож на княжонка, — сказал Сашка.

— Что такое "княжонка"?

— Ну, это в наших краях такой титул. Навроде графского, точнее, что-то типа сына графа.

— О, да, — подтвердил хозяин лавки, — ни дать, ни взять, настоящий виконт.

— Виконт без рук, — мрачно произнес Дар.

А затем они пошли искать гостиницу поприличнее. Нашли. Хозяин гостиницы сам выбежал навстречу мальчикам, и выделив Дара, низко поклонился ему:

— Милорд изволит остановиться на ночлег?

— Да, нам нужна комната.

— Герон, — позвал хозяин работника, — проводи господина милорда с оруженосцем на второй этаж.